Продолжаю читать метцингеровский «Тоннель Эго» про то, как мозг создает нам сознание.
Идет тяжело — дошел до середины второй главы и понял, что перестал понимать. Начал сначала, дочитал до того же места: снова застрял. Надеялся, что легче зайдет бумажная книга, но книга не зашла — просто не нашел в магазинах.
Начал сначала, решил взять измором. Перестал париться: стал готов долбить эти полторы главы столько, сколько потребуется, чтобы пройти дальше. Каждый день, по абзацу, по
Метцингер пишет вещи, сильно меняющие картину моего мира.
Что пока у меня из книжки осело: он пишет, что сознание обеспечивается в мозгу синхронным «танцем» электрических сигналов в нейронах, динамической одновременной игрой. Нейроны в мозгу «вспыхивают», наблюдается сложнейший связанный узор. И пока нейроны так играют, мы в сознании.
Даже когда люди спят сном со сновидениями, нейроны продолжают работать синхронно. Человек спит, сигналы вспыхивают, мозг рисует сознание: динамическую картину, в которой человек ощущает, что он есть и он есть
Но когда человек проваливается в глубокий сон, колебания нейронов на частотах, нужных для создания эффекта сознания, заканчиваются, танец рассыпается, человек перестает быть в сознании. В это время в мозгу танцоры перестают танцевать друг с другом, нет рисунка сигналов на нужных частотах, нашего «я» в этот момент нет.
У людей с нарушенными способности к узнаванию нарушен обычный синхрон. У ребят под наркотиками, искажающими сознание — тоже.
У монахов, практикующих медитацию много тысяч часов, картина колебаний меняется: нейроны выпускают сигналы на более высокой частоте. Это как если бы танцоры кружились все так же слаженно, но гораздо быстрее.
Короче, наше сознание — танец нейронов. Мы — не танцоры, не сцена, а сам танец.
Мы — танец. Мне кажется, это очень красиво. Я пока не понимаю, каково это — быть танцем. Ну это также, как «быть музыкой» — не инструментом, не музыкантом, не звуками в зале, а музыкой.
Как минимум пока что ясно, что можно перестать относиться к себе и к миру серьезно.